Траснслокация

Переехали сюда.

Tasogare Otome x Amnesia

Нарушение коммуникации между миром живых и миром мертвых, которое знаменует собой появление неупокоенных душ, не является последней стадией деградации. Один из вариантов подсказывают разработчики Tasogare Otome x Amnesia - софт-версии классического j-horrora об участи onryo, с прилагающейся темой черного двойника. В ходе индивидуации, проблематизирующейся для существа только ввиду кризиса мортального перехода, теряется нить связи со взывающими к себе мертвыми. Душа стерилизуется от потустороннего в меру своей социализации - и, соблюдая баланс, Иное освобождается от связи с ликом человеческого.

Согласно Рене Жирару, с приходом цивилизации жертвенный кризис уже не подлежит ритуальной трансгрессии, и можно только всячески заминать его. Лучше бы делать это на условиях взаимного участия, или же общего бойкота. Цивилизация в широком смысле затронула Японию еще в эпоху Хэйан, но только современные условия расположили к окончательному решению этого вопроса. Ритуал, проведенный вокруг Каноэ Юко, потенциально не был заточен под возможность появления неупокоенных. Это парадигматическое человеческое жертвоприношение, залогом к эффективности которого была обоюдная уверенность жертвы и исполнителей.

К метафизике фона-2

Часть 2. Топологии и множественности

   Начнем с наглядного примера из области т.н. церемониальной магии, продолжая избавляться от необходимости лишних действий.
Любой ритуал предполагает сложную конфигурацию пространства, которое, как известно, всегда лабиринтально. Попробуем почитать книги по обустройству помещения для проведения ритуала  - сразу станет ясно, что сей контекст предполагает очень пристальное внимание к окружению себя вещами, буквально кропотливое, чреватое прилаганием множества усилий для одного только материального пласта работы. И то, что данная практика взята на вооружения из более или менее старых, принадлежащих прошлому книг, т.е. постороннего контекста, грозит такой проблемой. Актуализированная кажимость, о которой говорилось в конце первой части, приходит из ниоткуда, не обнадеживая, не давая точных сценариев обработки себя. Манипулируя же в диапазоне действительного, о-существленного (которым только и является вышеуказанная ритуалистика) мы сразу же перекрываем кажимости... не воздух, нет, то было бы банально. Мы препятствуем вспышке озаренного водорода.

К метафизике фона

Часть 1. Проблематика приближения

 

Любой фон или антураж всегда принадлежит тому или иному бытийному пласту, тому или иному. Фон абсолютно коррелятивен топике, фон является ее проявлением. Для жителей мира людей неочевиден тот факт, что возможность бесконечного, качественного пространства не просто не ограничивается этим миром, но наоборот, начинается лишь тогда, когда космическая периферия остается позади. Иные миры всегда безнадежно далеки от мира этого.
Полнота манифестации... Никак нельзя сказать, что для ее реализации необходимо вовлечение в оболочки, в глиняные горшки или чего похуже. Теперь это непростительная наивность (...отсутствует субъект (не)прощения) - полагать, что миротворение будет реализоватсься столь же гладко, неся в себе оптимистическую перспективу. Мироустроительство не неблагодарно, но - злокозненно, отдублированный мироустроитель всегда принадлежит к агентуре распада, к ее преходящим и жалким пособникам.
Миро- и жизне-устройство, как и всякое действие, миметично, и те жалкие усилия, которые удается предпринять антропным формам, устремлены к подражанию Демиургу. Это единственный, безупречный и обнадеживающий способ польстить себе - так, чтоб наверняка. В данной ситуации любая попытка овладеть архаическими знаниями, и таким путем возвысить себя в мире Творца - от бесталанности, неумения найти себя в широкой индустрии черных чудес и контринициатических специализаций.
Такова топика контринициации - мир сей, без оговорок и исключений.

Gilgamesh (Fate/Zero)

Представляется спесивым ближневосточным архонтом, упивающимся осуществлением своим. Отсюда его сокровищница, эмулирующая полноту вещным избытком. Когда Гильгамеш напирает на первородность, на то, что мир испокон веку его сад, это и правда звучит как слова Иолдабаофовы: в этом мире всё изначально мое. Как тюремщик он превосходно устроился, и его власть следовало бы назвать объективной, властью реальности. Ведь демонстративная роскошь гильгамешева полюса говорит только о том, что всем остальным уготовлена лишь обратная ее сторона - абсолютная скупость, лишенность, чем и заставляет пробудиться от сновидческого морока.

Похоже, пробуждение теперь не может быть традиционным решением.  Призыв пробудиться - очередная ловушка контринициатов, которую следует игнорировать, т.е. не слышать вообще, предпочитая режим непроницаемого сна.

Makaryuudo

Demon Hunter Makaryuudo хорош отдельными компонентами, преимущественно - визуальными решениями и фрагментами из диалогов. Но девелоперы не сумели совладать с формой, не выдержали стиль и цельность повествования. К примеру, тематика неогнозиса и оккультизма разбавляется в середине буддистскими коннотациями, и приблизительно ими же завершается. Внимания заслуживает разве что неогностическая подача эсхотологии. Спрашивая о конце мира людей, Яма получает ответ от Хаоса: это произойдет, когда мы вернемся домой, в свой мир. Так оно и должно быть.

Посему достаточно рецензуры, обратимся к форме свободного рассуждения, возникшего по мотивам анимации.

Почему в мире благородных существ воспоминание прошлых жизней является преступлением, т.е. очевидным злом? С человеческой точки зрения, актуализация памяти души воплощения есть нечто необходимое, дарующее мудрость, ориентирующее и т.д. Так некогда мыслили люди традиции, в противовес печали мира обнадеживая себя перспективой духовной реализации...
Закономерно, что у иных все наоборот. Память есть зло, и всякое воспоминание, мысль о прошлом, обращение ко времени как таковому неизбежно приводит к отождествлению с состояниями гермармена. Так и происходит отягощение страстями, что демонстрируется в нарративе фигурой Рикудо Яма.

Contra contrinitiatio

Для начала предпримем попытку рассмотреть парадигму монотеизма в русле гносеологической недвойственности.

 

Исходный тезис таков - монотеизм возник некогда как реакция на изменения в метафизической ситуации человека, причем, как окончательно выяснилось в ходе цикла, как реакция неадекватная, умышленно дезориентирующая познающего. Следуя традиционалисткой позиции, мы не будем ограничиваться понятием монотеизма сугубо в контексте авраамических религий, так как проблема единства с определенных пор стала актуальной для большинства культур, в большей или меньшей степени.

 

На данный момент проблематика монотеизма интересует нас в том плане, что единобожие критически исказило человеческое представление об инициатическом стандарте, внеся в него специфические концепты: "надежды", "необходимости", "жертвенности", "линейности", собранные в одно контекстуальное поле. Все это непосредственно отобразилось на практике посвящения – в планомерной подмене инициации контринициацией.

Под утро приснился Евгений Всеволодович. Со своей характерной интонацией он сообщил, что нужно быть весьма осторожным с пониманием. Ситуация понимания возникает, когда некая вещь конституируется в структуре т.н. микрокосма, приходит с ним в очерченные и стабильные отношения. Так он говорил.

Потом, уже отошедши ото сна, я размышлял следующим образом. Понять что-то - это не просто приблизиться, это еще и раствориться. Есть растворения двух сортов, в низшем и высшем онтологических уровнях. Это суть эвидентная дуальность, существующая в условиях повсеместного дублирования единственной иерархии*.
Если вывести традиционалисткую мысль в чистую метафизику, то продыху нет именно пневматически, т.к. каждая эманация духа притягивается соответствующими инстанциями от Иолдабаофа. Платонически-гностическая трехчастная конструкция человека потому мало-актуальна, подставив вместо небесного духа черную пневму получаем по сути тоже, в рамках игры на одном поле. За ключевыми выводами тоже далеко ходить не надо - в чертову воронку рушатся не только мировые религии, по происхождению своему злокозненные, но и весь катафатический багаж манифестационизма, включая самые привлекательные гетеродоксии, радикальные культы и т.д.

Mirai Nikki

В качества вступления немного о генеалогии дневников будущего.

Практика ведения ежедневных записей свое происхождением ведет из нововременного становления дисциплинарных диспозитивов, когда она стала масштабно внедряться в аппарате КПП и получила в таком качестве широкую популярность. Кроме письменного учета и контроля функционирования человекоформы вплоть до последних мелочей, у этой практики была и более специфическая цель - приучение к само-наблюдению. Изначально толчком для "популяризации" послужила собственно Реформация и экспансия протестантизма, немногим позже возник и вне-религиозный контекст дневниковых практик, преимущественно известный современникам. 

 

Приближаясь к непосредственному контексту Mirai Nikki, каждая вариация дневника будущего, задействуемая в сериале двенадцатью участниками, является той или иной методой организации паноптических и синоптических наблюдений, ниспосланных "образам и подобиям". Разработал ее, что не слишком удивительно, мэр города, мрачный гений Джон Баккус, по долго службы вовлеченный в дебри функционирования власти-дисицплины. Впоследствии, впрочем, Баккус сделал попытку наделить дневниками всех жителей - не слишком удачную, ввиду отсутствия знания о тайне миров-дубликатов. Таким образом, очевидно, Баккус желал обнажить все цепи причин и следствий и вручить их несовершенным креатурам, предоставить им возможность воспользоваться тайной архонтов.

Бесполюсность

Попытка герменевтического исследования "В подводных лесах" Головина.

"Где нет параллелей и нет полюсов..."

  

Главнейшая, задающая эстетико-семантический фон строка. Казалось бы, отсутствие детерминант-параллелей допустить значительно проще, как и меридианов, широт, долгот и прочих проявлений количественного пространства. Этого бежали еще в традиционном инициатическом путешествии, втайне веруя в сокрытый венец черной работы. Ранее полагалось, что если полностью раствориться в силовом поле Центра, нивелировать перцептивные иллюзии сгущений, то Центр неизбежно проявится. Анти-телеологичность служила телеологичности, высшему, апофатическому телосу.  Но Полюс, по-своему известный и модернистской географии, должен закономерно пропасть в последние времена, пропасть, чтобы больше не появляться. 

 

И это самое интересное в песне, отсутствие Полюса при наличии пространства манифестации. Нам представляют пейзаж совершенно дезориентирующий, с первых попыток вхождений в него лишающий сотерических перспектив. 

Жизнь и Тьма (промежуточный конспект)

Согласно традиционалистской мысли, время конца цикла есть триумф начала тьмы и иссякание в воплощенном начала света. Если взять такую производную тьмы, как жизнь, предельно универсальную с позиции ординарного человеческого опыта, то многое в конвенциональном традиционализме или же архаикоморфной системе координат (допустим случаи последней в текущем археомодерне) следует основательно переориентировать, основательно поменять.
***

Исходный тезис заключается в том, что жизнь нам является реакцией, ре-акцией, с последующей провокацией для поддержания передвижения. Начало Света, как известно, характеризует единичность и единственность своего действия-акции, статическую активность, лежащего по ту сторону континуумов, пролонгаций и следований; ныне понятно, что Свет в своем бытии не предполагает отождествления, он в нем не заинтересован ввиду отсутствия возможности единоприродных подобий. Свет не располагает внешним по отношению к себе принципом, который бы выстраивал в один ряд его и иное по отношению к нему. Свет есть свой собственный принцип, завершенный и замкнутый.

No.6

No.6 - о пробуждении Благородного Существа, подлежащего диспозитиву нормализации Шестой зоны, по современным меркам - весьма обыкновенного города. В целом, это такое же выстраивание мифоса в условиях позднего модернити, как и в Ergo Proxy, только со своими особенностями.

Золотые пчелы-паразиты, репрезентующие в поверхностном аспекте биологические средства контроля, изначально эманировали из светового принципа Эриуриас, далее же проникали в корпоральные оболочки из паноптического улея в центре Зоны. Пчелой, к слову, в Элладе изображали Артемиду Мелиссу, в Кемете пчела соответствовала постмортальному состоянию души человека, подобно эллинской бабочке-психее. Последнюю тему в контексте сериала можно обыграть весьма интересно, вот каким образом: зародыши пчел с самого начала, подобно герметическому золоту, поселяются в человеческих телах, не выдавая себя даже намеками на путрефакцию; незримые кристаллы света, не начавшие трансформацию в личинок.

Doomed Megalopolis (1991)

Като Ясунори, очевидно предстающий как Радикальный Субъект (см.биографию, особенно о неизвестном изначальном роде, сакральном топосе и пр.), во второй OVA успешно эвоцирует дух Масакадо, хранителя иномирного порога Токио, и, тем самым, всей Японии. Можно предположить - например, исходя из астрологических (Марс в восхождении),природно-метеорологических (гроза, ливень) и исторических (конфронтация Масакадо с Императором косвенно схож с изгнанием нечестивого Сусаноо всем гомогенным множеством богов во главе со старшей сестрой Аматэрасу) соответствий, что происходит обращение к одному из древнейших богов Сусаноо-но-микото, одному из священной троицы Синто. Пробуждение божества неминуемо приносит миру страдания, тем более, что боги более не желают просыпаться. Еще из Кодзики известно, что когда буйства Сусаноо усмиряются, он становится deus otiosus, уходит в Страну Корней.
И потому всякий воплотившийся миродержец-катехон есть не более чем страж сна изначального бога. В 3-ей OVA Мэката Кэйко предстает воплощением богини милосердия Каннон - часто предстающей гиппоморфной в иконографии, при этом во сне Ясунори говорит, что Кэйко обладает силой Злого Бога (т.е. самого Сусаноо).